Никогда не влюбляйся! Февраль - Страница 2

Мне повезло меньше.

Когда я начала падать назад, второй каблук пробил толстый холст и застрял в нем, а меня качнуло в противоположном направлении. Лодыжка больно подвернулась, и, вскрикнув, я пропахала носом лужу синей краски и ошметки холста.

– Боже правый!

Мужчина, от которого я пыталась отскочить, вступил в эту кучу-малу и поднял меня за подмышки. В его золотисто-карих, завораживающих глазах вспыхнула тревога. Тонкие морщинки в уголках глаз выдавали его возраст – по крайней мере лет на десять старше меня. Каштановые волосы с натуральными золотистыми и рыжими прядями были собраны на затылке в небольшой узел. Точеную челюсть и пухлые губы обрамляли идеально подстриженные бородка и усы. Я никогда еще не встречалась с бородатым мужчиной, но сейчас, стоя перед этим человеком и чувствуя, как сильные руки прижимают меня к высокому и мускулистому телу, уже не могла вспомнить почему. Он был просто отпад. Напоминал Бена Аффлека, только на порядок сексуальней.

– Я не хотел тебя напугать. Просто увидел, как ты стоишь тут, такая красивая, намного красивей обычной модели. Я просто обязан был прижать губы к твоей золотистой коже. Ты, конечно же, Моя Миа, – восхищенно произнес он.

Его карамельный взгляд пристально изучал мои черты, от кончиков волос до ботинок на высоких каблуках. Я готова была избавиться от этих ботинок в ту же секунду, когда смогла бы наконец-то скинуть их со своей стремительно опухающей лодыжки.

Я для пробы наступила на пятку поврежденной конечности. Боль пронзила голень и прострелила всю ногу. Я вскрикнула и схватила мужчину за предплечья, вонзив в его тело ногти.

– Ох, ты и в самом деле поранилась!

– Вы так полагаете? – съязвила я, закатив глаза.

Подхватив меня длинными руками под колени, мужчина поспешно ринулся к софе с выгнутой спинкой. Только это была не современная софа – ее спинка была выше с одного конца и ниже с другого, так что диванчик напоминал ту мебель, которая встречается в старых романтических фильмах и на которой так удобно падать в обморок отчаявшимся девицам. Рука на лбу, трепетный вздох, и дева оседает на подушки. Что касается меня, то я скрипела зубами и готова была покусать любого, кто притронется к моей ноге.

– Я позову врача! – сказал один из вездесущих людей в черном незнакомцу, который, как я поняла к тому времени, и был моим клиентом.

– Нет, ce n’est pas nécessaire, – быстро выпалил он по-французски.

Затем, впившись в меня взглядом, он добавил:

– Свяжись с 3B. Она врач и мой друг.

– С тобой все будет в порядке, Миа, – уверил меня мой спаситель.

Когда он заговорил с этим легким акцентом, я действительно чуть не потеряла сознание – между бедер все сжалось. Мужчины с акцентом убийственно сексуальны. С другой стороны, может, у меня все сжалось от боли, терзавшей ногу. Хотя я ничуть не сомневалась, что виноват акцент.

Не прошло и нескольких минут, как в комнату ворвалась миниатюрная женщина с чем-то вроде старомодного докторского саквояжа в руке. Представившись, она помогла мне снять ботинок, не потревожив ногу. Она просто творила чудеса. Пока врач ощупывала мою лодыжку, я услышала, как у меня за плечом громко хмыкнули. Я оглянулась на своего клиента, которого, как мне было известно, звали Алеком Дюбуа, хотя мы еще не успели обменяться любезностями.

– Что?

– Твои носки. Они просто очаровательны, ma jolie, – закончил он по-французски.

Прозвучало это чертовски соблазнительно, но только еще больше разозлило меня – ведь я понятия не имела, что он сказал. Может, это означало «растяпа» или «дурында», мне никогда не узнать. Я опустила взгляд на свои рождественские носки, а затем взглянула на врача. Уголки ее губ изогнулись вверх, однако женщина с профессиональным спокойствием завершила осмотр моей лодыжки. Она мне понравилась; что касается сексуального французского фотографа, жюри присяжных еще не вынесло окончательный приговор.

– Что ж, перелома нет. У вас легкое растяжение. Я сделаю перевязку, но постарайтесь как можно меньше наступать на эту ногу. И через пару недель будете как новенькая. Надо дать ноге отдых, прикладывать к ней лед, поднимать выше уровня сердца и перевязывать. И я бы посоветовала вам достать костыли, – сказала врач, и мои плечи обреченно поникли.

Я ненавидела костыли. Весь мир ненавидит костыли. Они отстойны. Невероятно. Мне вовсе не улыбалась перспектива растертых до крови или украшенных синяками подмышек в дополнение к растянутой лодыжке, особенно на новой работе. Возможно, мистер Дюбуа захочет возместить расходы за неудачное приобретение. На секунду меня охватила паника при мысли об отце и о том, чем платить Блейну в следующем месяце, если француз не захочет принять поврежденный товар.

– Я позабочусь о тебе, ma jolie. Тебе не надо ни о чем беспокоиться.

Алек присел рядом и покровительственно обвил рукой мою талию, придвинув меня ближе к себе – настолько близко, словно мы были знакомы много лет, а не пару минут. У него явно были проблемы с соблюдением границ личного пространства. Но при всем при том мне стало лучше, и я перестала бояться, что Алек отошлет меня домой.

– Retournez au travail.

Отдавая этот недвусмысленный приказ, он снова взял меня на руки и поднял, словно я ничего не весила.

– Что это значит? И что вы делаете?

Я вцепилась в его плечи, чтобы не упасть, пока он нес меня к лифту.

– Доставляю тебя домой, чтобы ты могла отдохнуть. Ты, вероятно, устала после поездки. А теперь, с больной лодыжкой, тебе надо полежать.

Он заботливо посмотрел на меня и добавил:

– А до этого я велел своей команде возвращаться к работе.